С днем рождения, Саша!
Твоя хранительница очага возгорания.

P.S. Ты обратил внимание, что поперек сложившейся еще с твоей юности традиции напоминать о себе раз в год в день твоего рождения, я забывала вовремя отметиться записью с поздравлением в твоем бложеке последние пару лет?

Оставшись без надзора, ты умудрился наломать какое-то совершенно невероятное, прямо-таки промышленное количество дров везде, где только водились какие-либо деревья, ты зачем-то порушил несущие стены предыдущей (не самой плохой, в общем-то) версии собственного мироздания без какого-то нового плана, ты разодрал в клочья паутину прежних социальных связей, ничего стоящего так и не соорудив взамен, ты пустил пылью по ветру свою финансовую состоятельность, самостоятельность и обратил в глубокие минусы даже те тощие сбережения, что до нашей последней встречи ты успел накопить, и в сухом остатке однажды обнаружил себя в кромешной тьме, почти наполовину провалившись в Пустоту.

Знаешь, вообще даже немного странно, что ты живой остался.

My bad. Недоглядела. Ну прости меня, дуру грешную! Почему-то решила вот, что после тридцати у мальчиков, наконец, отпадает пуповинный остаток и они приобретают некоторую самостоятельность (с учетом масштабов пиздеца разрухи, которую ты самостоятельно устроил в своей жизни, сложно не согласиться), а оказалось, что помимо самостоятельности некоторые получают еще и порцию ответственности. Правда, хватает не всем. Тебе, кажется, не повезло. Ну ничего, ну бывает. Теперь по этой части я буду тебя прикрывать.

В знак сожаления о своей необязательности я густо посыпаю голову пеплом из твоего очага возгорания, который я так хреново сохранила. И, знаешь, кажется, есть поводы для осторожного оптимизма: пепел еще теплый!

Твой очаг все же не потух, он еле-еле, но теплится! Несмотря на все твои декадентские эскапады, с тобой рядом вовремя оказались любящие, родные люди, которые сберегли в нем несмелые слабые всполохи умирающего огня. И очаг все еще можно спасти!

Сегодня же начнем. Теперь дровами, которые ты наломал, мы снова разожжем в нем жаркое пламя. И станет опять тепло и надежно. И озарится ярким светом каждый шаг, и растворится липкий холодный туман безнадеги и отчаяния, и снова будет рассвет; ты увидишь: мир вокруг все еще огромный, интересный, зовущий и живой, и все также бесчисленны в нем пути к самореализации: выбирай! действуй!

Сегодня, в твой 34-й день рождения я затоплю очаг так ярко, как только получится, и никогда — ни на минуту! — больше не позволю себе отвести от него глаз. Так бывает: просто некоторым очагам возгорания нужна хранительница на полную ставку. Мы с тобой теперь точно знаем, что твоему такая нужна определенно.

Мощная энергия воскресшего огня зарядит тебя новыми силами: ты даже толком осознать не успеешь, как тебя снова подхватит тот подзабытый уже внутренний порыв: день ото дня расти, становиться лучшей версией самого себя; бодро шагать к намеченным целям с душой такой легкой, что подошвы будут едва касаться земли; идти навстречу миру с широкой, настоящей улыбкой, высоко подняв голову и гордо расправив плечи; идти столь быстро и так далеко, как позовет любая твоя цель, ловя попутный ветер всеми парусами. Пусть судно, на котором ты сейчас снова осторожно идешь по неспокойному океану бытия, остается крепким и устойчивым — карта этого океана еще полна белых пятен, и тебе обязательно захочется их исследовать!

Я желаю тебе, Саша, не забывать. Не забывать, что я есть у тебя. Не забывать, что я никогда не перестаю думать о твоем огне. Теперь он больше не погаснет.

Не забывать как бывает одиноко темно, холодно и страшно — чтобы помнить, как теплые добрые руки из этой кромешной тьмы тебя вытащили за считанные минуты до. Не забыть протянуть свою руку, когда кому-то можно помочь. Не забывать, что завтра обязательно наступает, независимо от того, будешь ты в нем или нет, но без тебя любое завтра для кого-то очень тебе важного может стать мрачнее.

Не забывать, что здоровье — ресурс исчерпаемый. И помнить, что существенную часть своего резерва ты уже выбрал, что-то забрал возраст, что-то ты сам разменял на бесполезные излишества. Не забывай о себе и своем теле. Может быть, брось какую-нибудь вредную привычку и обрети полезную.

Не забывай и о своем духе. Береги добрые отношения и беги от токсичных. Трать время на созерцание: ты суть отражение мира внешнего, и наблюдая его, ты сможешь, наконец, понимать себя. Не суетись, но и топтаться на месте не стоит. Если вдруг обнаружишь, что не движешься, просто смени курс и посмотри на дело с новой стороны.

Улыбайся своему отражению в зеркале ранним утром. Улыбайся знакомым и незнакомым, искренне улыбайся. Чтобы солнце с неба подмигивало с улыбкой будто бы персонально тебе всякий раз, как выглянет через проплешину в сером московском небе.

Зарядку снова начни делать. Может быть, даже опять начни бегать в парке: теперь на тебя уже не будут показывать пальцем, как на сумасшедшего, да и парк с тех пор для пробежек стал куда удобнее.

Помни, что не существует неисправимых ошибок, пока ты сам здесь и можешь их исправлять. Но и еще помни, что ошибки проще не совершать вовсе: созерцание подскажет тебе, как избежать самых глупых.

В общем, с днем рождения, Саша.
Твоя Хранительница очага возгорания

P.P.S. Я тут наводила справки. Это будет очень активный, интересный и продуктивный год в твоей жизни. Когда я в следующий раз загляну сюда, чтобы поздравить тебя с тридцатипятилетием, у тебя уже все будет по-новому. Ты даже представить себе не можешь, насколько лучше. Это точно. Я узнавала. Не останавливайся сейчас, Саша. Точка устойчивого равновесия уже видна впереди, а у тебя неплохо получается к ней двигаться. Тебя поддержат, когда тебе потребуется. И направят, если вдруг собьешься с пути. От тебя нужен будет лишь только знак.

Не стесняйся.

Дедом морозом тоже, надо полагать, непросто быть… трудно быть тем, в кого почти никто не верит. А верит ли кто-либо в меня?

Хорошо, что моя мама не читает фейсбук.

Я на велосипеде. Возвращаюсь из пригорода, кручу педали под стенания Метью Белами о том, как жизнь не удалась. Набегающий ветер небрежно треплет мои давно вопящие о стрижке волосы, грязь непросохших от дождя луж кометами летит испортить свежестиранные джинсы. Тридцать километров в час.

Когда в тебя никто не верит, надо ли трудиться, нажимая педали, нужно ли двигать свое тело вместе с железякой велосипеда вперед, в пространство, увеличивая вселенскую энтропию и приближая ее тепловую смерть?

Хорошо, что моя мама не читает фейсбук.

Сорок восемь километров в час. Велосипед уверенно схватился за уклон и тащит меня за собой; хорошо смазанный, он разгоняется сам по себе, даже педали крутить не надо. Метью вдруг глохнет с одной стороны, набегающим потоком воздуха наушник вырвало из уха, теперь только свист.

Свист и растущая преграда зеленого забора прямо перед глазами.

Заборы. Страна заборов. Моему иностранному гостю пришлось немало постараться на днях, чтобы понять, почему в его норвежской деревне так похоже на нашу все, кроме заборов, которые мы тут воздвигаем прежде, чем приступаем к строительству дома, в котором будем жить.

И на кладбище каждый тоже лежит за своим собственным забором. Пятьдесят шесть километров в час, и металлопрокатная поверхность аккуратного зеленого заводского цвета уже почти перекрыла небо.

Если в тебя никто не верит, стоит ли существовать? Или вот так вот размазаться тонким слоем об забор, чтобы получившийся паштет пришлось закопать в закрытом ящике?

Вокруг моего ящика, забор, пожалуйста, не стройте.

Хорошо, что моя мама не чттает фейсбук.

Шестьдесят два километра в час, рекорд. В последний раз такая скорость привела меня к столкновению с большегрузом на загородной трассе и продолжительному полету в кювет. На левой руке до сих пор розовеют рубцы, которыми кожа затянулась после того полета — а ведь уже почти три года прошло, пора бы и побелеть! Велосипед держать ровно уже почти совсем невозможно. Остатки Метью Белами вылетели и из левого уха тоже.

Теперь только свист. И стена забора, набегающая, со скоростью поезда метро. Стоит ли жить, если в тебя никто не верит?

Возможно. Вот только в меня — верят. Спасибо вам, верящим, и простите, что не перечисляю по именам — мало времени, я отчаянно торможу, я веду велосипед юзом, я почти падаю, но все же умудряюсь вовремя свернуть прямо в трех метрах от зеленой твердыни чьего-то собственничества.

И я еду домой. Спасибо, что вы есть. И, черт побери, как же хорошо, что моя мама не читает фейсбук!