Я протестую. Три месяца лета — оскорбительно мало. Только успеваешь согреться, только входишь во вкус — и вот его как ни бывало, ушло, оставив горестное послевкусие неудовлетворенности. И снова наступают темные осенние вечера, а потом природа укрывается толстым белым одеялом и умирает.И на этом кладбище жизни ты проводишь оставшиеся девять месяцев года.
Подумать только! Три четверти жизни протекают в окружении неживого! Ну как тут можно сохранять оптимизм и здоровый взгляд на мир?!
Я не против был бы родиться где-нибудь в субтропиках, чтобы среднегодовая температура выше нуля и никогда не опадала зелень с деревьев. Но — обязательно — чтобы при этом оставалась возможность включить зиму по желанию, когда наскучит жара.
Это только кажется невозможным, а между тем, так бывает. Я точно знаю: ведь я уже однажды жил в таком месте. На севере Италии, где равнинная часть ее утыкается в высокие хребты итальянских Альп, зима находится в получасе езды на автомобиле от довольно сносного лета. Ты взмываешь по серпантину на несколько сотен метров вверх от уровня моря, где жара плюс двадцать пять и ярко-зеленое лето, переваливаешься на затерянное между седыми вершинами плато, и вот оно — снежное царство. Лыжи, доска, приятный легкий морозец — все тебе, а как надоест, достаточно прыгнуть в машину и спуститься обратно в лето.
Но, увы, места у подножия итальянских Альп не так много, и все оно давно уже занято. Нам в Москве остается лишь расчехлить свою зимнюю одежду, закутаться в нее потеплее, и суеверно надеяться, что лето вернется, природа обязательно снова проснется, а солнце вновь однажды согреет нас своим теплом.