Если вы, конечно, смогли почувствовать его наступление. Я вот почувствовал лишь увеличение печени вдвое и персистентную головную боль в течение последних девяти дней. Еще радует тот момент, что на всем протяжении новогодних праздников мне удалось остаться со всеми своими вещами, так сказать, вместе. В смысле, не в разных местах. Короче говоря, я ничего не проебал.

Значит, все хорошо. У меня, во всяком случае.

Чего нельзя сказать об одной моей хорошей школьной подруге. За эти праздники она успела ощутить весь вкус катания на сноуборде — его самые веселые и самые грустные стороны. Кульминацией сего недолговременного увлечения стала переломанная три дня назад в области лучевой кости рука.

Нет, это уже переходит все разумные и неразумные границы. Моя группа с каждым разом восхищает, удивляет, ужасает меня все больше и больше! Нет, это невыносимо.

Сегодня, в этот ужасный день, когда у меня раскалывается голова на половинки, Анжеле, одногруппнице моей, очень неплохой девочке, самой по себе, «посчастливилось» поиметь день рождения. Мдя. Бедная девочка! Она принесла перед занятиями бутылку водки и огромную бутыль вина. Слава богу, участвовать в этом моральном падении мне не пришлось, ибо участвовал я вчера, в другом — и сегодня все утро пытлся восстановиться (кушал аспириновые таблетки и витамины).

Я появился у медицинского факультета когда оснавная часть мероприятия уже судя по всему закончилась. Передо мной стояло, лежало, падало и делало другие нелепые движения тринадцать бухих в какашку физиономий. Девушки, парни — все! Увидев такое, оставалось только умереть. Что они все вместе и попытались воплотить в жизнь, начав забрасывать меня снежками.

Успокоив не в меру разбушевавшихся подростков, мне все-таки удалось запихать их в здание корпуса. Лучше бы я этого не делал. Потому что только очутившись в кабинете, люди стали падать со стульев, орать, петь, скакать и бить друг друга микроскопами (по счастью, была биология. Потому что случись анатомия, они, наверное, били бы друг друга трупными частями). Одному мальчику, Митя его зовут, стало плохо. Он закатил глаза, упал на пол и забился в припадке. Его снова усадили, тогда он опять упал.

В общем, полная алкогольная интоксикация.

Занятие началось, всем удавалось себя более или менее вести, пока злоебучий Митя не отправился блевать в туалет. Затем по телефону он вызвал туда еще двоих. В туалете они все вместе пропали до начала следующей пары. На перемене я заходил в туалет и видел примерно следующую картину: бухой в жопу Митя на ощупь перемещается по туалету на четвереньках, периодически его отлавливают два других таких же бухарика и поют водопроводной водой. Потом они его потащили в общагу.

Мда. В общем-то здесь можно было бы закончить сие глубоко несчастное произведение. Если бы не еще один факт: на перемене, когда я сидел в курилке, ребята со старших курсов обсуждали «патлатого чувака-первокурсника, который ползает от стены к стене в туалете». Так группа МЛ-109 приобрела известность.

Хорошо еще декану не приспичило с его энурезом пойти пописать. Представляю себе его реакцию и последствия для нашей группы.

И еще: вопрос «Куда же катится этот мир?!» больше лично мне не кажется таким уж риторическим.

С каждым разом, как мы идем бухать, все становится только хуже и хуже. Нет, конечно, сначала все идет хорошо, я бы даже сказал, что просто замечательно… но потом, на следующее утро обнаруживается, что все на самом деле совсем не так, как кажется…

Просто проклятье какое-то.

Это началось недавно, с месяц назад, когда я вместе со своими друзьями отправился потусить в клуб. Было весело, правда. Мы почти не пили (было не на что, да и как-то не особо хотелось). Веселье продолжалось ровно до того момента, как мы собрались уходить и подошли к камере хранения, где лежали все наши вещи, собранные в один большой бондовский рюкзак. Я засунул руку в карман и тотчас покрылся крупными каплями холодного пота: номерка там не было. Предсказуемо, но все равно довольно драматично.

Пока я, как ненормальный, скакал по танцполу, я наверное выронил его, а кто-то другой, наверное, наркоман-обдолбыш, нашел, взял рюкзак, отнес в туалет и распотрошил его там. Охранник-стоп-кран, во всяком случае, выдвинул именно такую версию.

Забавно: все вместе в тот раз мы проебали имущества тысяч на пять рублей, и я до сих пор чувствую себя виноватым, что не расплатился с несчастным Бондом.

Дальше было еще лучше. На прошлой неделе мы пошли в кино. Вернее, поехали, хотя идти было метров триста. Поймали какого-то ару и поехали. Впятером вместе с водителем. В «копейке». Ожехинский забыл в этой злоебучей машине кошелек, в котором было немного денег (тысячи полторы) и разные банковские карты. В общем, ущерб небольшой, разве что нервы попортились. Немного. Осадок, как говорят, остался.

Но рекорд по разъебайству установил Бонд. Они собрались вчетвером, и нажрались в каку. За один вечер они потратили 2500, а еще несчастный Бонд потерял часы, телефон и пять тысяч рублей. Итоговый ущерб — в районе десяти штук. Идем на повышение.

Боюсь даже подумать, что будет, когда мы соберемся в следующий раз. Бррр.