Мама прислала. Гостила у отца и братьев во Владикавказе, разбирали документы умершей пять лет назад бабушки и нашли. Удивительно, как летит время. Только через месяц после этого рисунка, в сентябре, я пойду в первый класс, а сегодня уже готов разменять четвертый десяток.

Подобные артефакты минувшего времени всегда настраивают меня на немного грустный лад. Сознание заволакивает полупрозрачной голубоватой пеленой воспоминаний. Яркие моменты былого встают перед глазами, накладываясь на проступающие сквозь туман смутные очертания настоящего. Добрая грусть мягко окутывает пуховым одеялом, и звонкий голосок детства — мой собственный детский голос — зовет вернуться, увещевает, что там, позади, все хорошо, легко и беззаботно; что деревья выше, что все открытия мира еще только впереди, что небо высокое, голубое и ясное, и что в пекарне через дорогу от дома еще выпекают ароматный белый хлеб и продают самое вкусное на свете кофейное мороженное в вафельных стаканчиках, которое прямо при тебе и готовится в огромном, блестящем нержавеющей сталью тарахтящем холодильным компрессором аппарате…

Этот детский голос еще не знает, что жизнь — это поезд, билеты на который бывают лишь в одну сторону (я проверял: сколько не смотрел из окна на соседний путь, ни разу по нему не пронесся встречный состав, ни разу за почти тридцать лет!)

Ему невдомек, этому голосу, что в каждую пору бывает интересно жить. Даже сейчас, в сегодняшней не самой простой ситуации, когда меланхолия тянет по ночам ко мне из-под кровати свои черные щупальца, когда солнце выглядывает из-за туч в лучшем случае на полчаса через два дня на третий, мне все еще интересно.

Поэтому, повитав в грезах о давно ушедшем детстве несколько минут, а порой даже и пустив ностальгическую слезу, я непременно откладываю бесценный артефакт обратно в папку с дорогими сердцу воспоминаниями. Возвращаюсь в сегодня и просто живу, до следующего раза, когда навалившаяся рутина снова вызовет желание сбежать из повседневности.