Я спал, и снился мне сон.

В этом странном сне я был дождевым червем и вместе со своим другом детства, почти что кровным братом, который тоже был червем мы строили циклопических размеров автомобильную развязку через Московскую кольцевую автодорогу. Это строительство продолжалось так долго, насколько хватало памяти, и многоярусные бетонные конструкции уже простирались во все стороны настолько, покуда хватало взгляда.

Работа была почти окончена, когда мы с другом разругались в пух и прах, не сойдясь во мнениях на какую-то несущественную ерунду. Наговорив друг другу в сердцах, мы моментально превратились во врагов, и, проклянув меня напоследок, мой бывший друг сел в невесть откуда появившуюся станцию метро и исчез в неизвестном направлении.

Злость и ненависть поселились в моей червячьей душе. Денно и нощно я полз в направлении своего обидчика, подгоняемый желанием кровавой расправы. Только и представлялось мне, как я разрываю нежную плоть тела моего бывшего друга, и совсем ни о чем другом я не думал.

Я полз и полз, шли дни, недели, годы. Лето сменялось зимой, а я становился лишь более одержим возмездием.

Прошло немало времени, прежде чем я, сильно постаревший, нашел своего бывшего друга. Время не пощадило и его, но он был очень рад меня видеть и совершенно не помнил о нашей давней ссоре. За то время, что мы не общались, он прожил удивительно яркую и долгую жизнь, обзавелся семьей и многого достиг в профессии.

А я сжег всю свою жизнь в топке ненависти. Она сгорела впустую, не оставив даже облачка какой-то памяти. А самое ужасное, что я даже не смог вспомнить, почему мы поругались и за что я так ненавижу. Я прожил зря.

Я проснулся на мокрой от слез подушке, не в силах сделать вдох — всхлипывания сдавили мне горло.

За окном щебетали беспечные птицы. С детской площадки доносились веселые крики играющих детей. Мне 27. Еще не все сгорело. Еще много впереди. Оставалось успокоиться и жить.

Зарплата пришла неожиданно, поздним вечером. Телефон коротко просигналил об смс, уведомившем меня о зачислении. Нас предупреждали, что больница в долгах, что в России непростая общественно-политическая и экономическая ситуация, что присоединенные к стране крымчане отчаянно нуждаются в наших деньгах для помощи, что скоро выборы и необходимо пока перетерпеть, поэтому зарплата отныне будет совсем не такой, какой мы привыкли ее видеть.

Но никто не предупредил, что она будет такой.

За работу суточным дежурантом с десятью дежурствами в августе (это, на секундочку, 240 часов, в том числе 80 ночных, которые всегда оплачивались по повышенному тарифу), больница заплатила мне немногим более 36 тысяч рублей. Нехитрыми подсчетами удалось установить, что эта сумма даже немного меньше голой ставки, на 1,8 которых я работаю, без всяких доплат за вредные условия труда (предусмотренные трудовым договором), без повышенной оплаты ночных часов, о каких-то премиальных выплатах речи вестись даже не приходится.

Осознание этого обстоятельства обухом больно шарахнуло меня по сонной голове, и я немало опечалился. Как дальше жить? Что делать? Чем компенсировать утраченный доход? Почему, если бы я работал в Макдоналдс уборщиком, я бы зарабатывал столько же при гораздо более приемлемом графике работы? Эти вопросы сонмом мух кружились в черепной коробке и вызывали неприятную головную боль.

Первым делом я, конечно же, отправился сбрасывать пар в Твиттер. Моя боль, вылившаяся в сообщение о небольшой зарплате, к моему удивлению, за минуты стала самым часто цитируемым сообщением моего твиттера за все время, посыпались и ответы.

С разных сторон страны писали, что-де там-то они давно зарабатывают столько же, если не меньше, и мы в своей Москве просто зажрались, что непонятно, каким образом моя зарплата зависит от Крыма и его присоединения, а некоторые уточняли, не кочегаром ли я работаю в богадельне. Нашлись и сострадающие, кто-то выразил понимание и негодование сложившейся ситуацией, а еще было высказано мнения, что первыми в ходе нынешнего системного кризиса в России под нож отправились зарплаты врачей и учителей.

С тягостным чувством беспомощности и ненужности, обуреваемый тупой злобой по поводу творящегося беспредела, я отправился спать, чтобы в забытьи сна хотя бы немного отвлечься от насущнах проблем.

И мне, надо признаться, удалось. Снились красивые панорамы итальянских Альп, где когда-то в прошлой жизни десять лет назад мы совершали восхождения, снились теплые воды Адриатики, вечерние посиделки в общей комнате общежития с кружкой горячего Несквика и горячей головой, полной наполеоновских планов относительно собственного будущего, открытые полудетские лица одногодок и старшекурсников. И все такое доступное, такое осуществимое, только пожелай…

И так хорошо мне было в этих грезах, что никакой будильник не смог вытянуть меня обратно в серую московскую реальность, и я едва не проспал любимую работу. Пришлось ежеутренний часовой ритуал пробуждения и сборов укжать в пять минут, но дом я, кажется, покинул не позднее, чем обычно.

Но что же теперь делать? Ведь ясно одно, лучше-то точно не станет, во всяком случае, в обозримом будущем. По пути в больницу я сложил у себя в голове простенький план дальнейших действий, которым и вооружусь на ближайшее время.

А там посмотрим, куда кривая выведет.

Хотя прошло уже несколько лет, как закончилась моя учеба, я безошибочно определяю начало учебного года. И дело вовсе не в каком-то сверхъестественном внутреннем чутье: просто в метро после первого сентября становится не продохнуть.

Ах, как хорошо было летом: выйдешь из дома, прогуляешься неспешно по залитой утренним солнцем улице, сядешь в вагон метро — сядешь, в прямом смысле этого слова — и поедешь на работу, разжигая понемногу внутри себя дремлющее рабочее настроение. И, когда пересечешь порог больницы, уже готов «к новым трудовым подвигам и победам».

А теперь? Промозглое серое утро, солнце прячется от противного моросящего мелкого дождя где-то глубоко за горизонтом, скупое на свет и тепло, и ты в безликой толпе, в бесформенной человеческой массе непроснувшихся тел вяло течешь по улице, так же вяло затекаешь в вагоны метро, наглухо запечатывая их этим человеческим сургучом — да так тесно и плотно, что внутри переполненных бочек на колесах совершенно не останется места даже для глотка свежего воздуха — и сонно тащишься по московским подземельям, лениво переваливаясь с ветки на ветку, смешиваясь с такими же безликими спящими массами жителей других районов мегаполиса. И в конце пути сам не понимаешь, как тебя донесло до рабочего места, ведь внутри себя ты все еще спишь в своей теплой мягкой постели, надежно защищающей тебя от темного холодного негостеприимного осеннего мира.

А вот еще напасть: за время летнего отдыха молекулы человеческих тел начисто позабыли привычные траектории своего движения по линиям и переходам метро, и хаотическое броуновское перемещение людей в общественном транспорте то и дело создает пробки на и без того трудном пути.

Во всей этой безысходности яркими искрами — школьники, особенно младшеклассники. Подлинная радость встречи после летней разлуки, заливистый звонкий детский смех, а у некоторых — цветы для любимых учителей. Или потому, что мама сказала, что так положено? Вот она, стоит за спиною школьника, зеленая от того, что пришлось проснуться сильно раньше, чем организм привык за лето, и, кажется, уже совершенно индифферентная к происходящему вокруг.

Вообще, в тоске московской осени во многом повинны именно взрослые. Вы посмотрите вокруг себя: эти переполненные вселенской скорбью лица, эти зыркающие из-под самых бровей глаза, в которых страх перемешался с брезгливостью и злобой, эти опущенные ниже некуда уголки рта, делающие лицо похожим на древнегреческую трагедийную маску… А ведь как мало надо было бы, чтобы согреть мир: только приподнять эти самые уголки рта на пару сантиметров, да перестать ненавидеть всех и вся!

Но в плотно набитом утреннем транспорте очень сложно избавиться от ненависти, когда на твоей ноге уже третью остановку стоит грузная женщина, в лицо жарко дышит вчерашним перегаром гражданин с глубокими следами асоциального поведения на лице, а по ушам бьет неприятное шипение из дешевых наушников парня с засаленными дредами, которые он старательно запихивает тебе прямо в рот.

И все же попробую. Сосредоточусь полностью на приветливой улыбке, и тогда внимания для всех этих досадных мелочей, окружающих мое утро, попросту не останется.

Ах, а какие были ожидания! Заняться собой, домом, посвятить максимальное количество времени родным, солнцу, неспешно передвигать свой организм по залитым солнцем побережьям теплых морей… Но, как обычно, из всего запланированного не сбылось почти ничего.

Впрочем, понежить пузико под лучами южного солнца все же получилось — в Крыму. Даже покупаться вышло, правда, меньше, чем хотелось, да и вода была довольно прохладная, ведь в Крыму я оказался в самом начале туристического сезона, когда погода еще не устаканилась, а море толком не согрелось.

Теплая вода была в Италии, куда в конце отпуска я отправился на встречу выпускников нашего United World College of Adriatic. С момента моего последнего дня там уже миновало (подумать только!) десять лет, и было очень интересно посмотреть, что случилось с моими однокашниками за это время. Проклятый Фейсбук, устроенный таким образом, чтобы показывать лишь лучшие новости из жизни френдов, да при том еще и в случайном порядке, как оказалось, давал совершенно искаженную картину: никаких таких сверхдостижений за однокашниками не наблюдалось — обычные люди со своими карьерами, опытами и тараканами в голове. Очень здорово пообщались, кстати, взяв друг с друга обещание обязательно встретиться в грядущем году.

А вода… Забавно, но за тот год, что мне довелось жить на Адриатическом побережье, я почему-то ни разу не купался в море. Сейчас уже сложно сказать, почему, одно определенно: это было совершенно зря.

За исключением этого небольшого промежутка отпуска, моим летним временем безраздельно владела любимая работа. Только в августе удалось немного вырваться из ежедневной рутины, и уйти в дежуранты — но и тут оказалось едва ли не больше минусов, чем плюсов. Во всяком случае, понять, как мне нравится больше — работать в день или дежурантом — у меня так и не вышло.

Август вообще подложил мне свинью: почти неделю пришлось проваляться в постели в полуобморочном состоянии с температурой под сорок градусов и всеми сопутствующими высоким лихорадкам прелестями патофизиологии. В это же самое время маленьким вихрем ворвалась в мое южнобутовское обиталище порядком подросшая с нашей последней встречи дочь, почти неделю мы с ней развлекались обществом друг друга, веселыми играми, совместным просмотром кино и мультфильмов и познавательными вылазками по окрестностям. Собственно, если бы не присутствие дочки, то мощные комбинации противомикробных химиопрепаратов мне наверняка пришлось бы принимать гораздо дольше.

И вот оно подошло к концу, это лето 2014 года. Оно было замечательным, и если бы мне довелось когда-нибудь вернуться, чтобы прожить его еще раз, я никогда не отказался бы, и почти все сделал бы точно так же.

Разве что с родными постарался бы провести еще больше времени.

Случилось у меня на днях страшное: где-то в глубоких отделах моего мозга проснулась и зашевелилась давно дремавшая Бацилла импульсивного спроса. Все начиналось с безобидного поиска недорогой замены фирменным активным 3D-очкам для проектора (ну потому что в мою картину мира не укладывается их официальная стоимость, когда комплект из нескольких пар очков по цене догоняет сам проектор!)

Как и всегда, поиски недорогой электроники закономерно привели меня на сайт китайской интернет-торговли, широко известный в не таких уж узких кругах. Там я уже однажды отоваривался, в тот самый раз, когда умудрился кокнуть матрицу на своем предыдущем нетбуке — новая матрица пришла из Китая в разумный срок, совершенно целая (что странно, потому что доставкой занималась Почта Роисси) и точно та, которая мне была нужна. При этом стоимость ее вместе с доставкой оказалась почти вдвое ниже, чем самое недорогое предложение в Москве. Руки у меня тогда еще были довольно прямые, поэтому с установкой матрицы я более-менее справился сам, но богатство китайской интернет-торговли меня в тот раз сильно впечатлило и надолго врезалось в память.

Длительное время меня (и мой тощий кошелек) спасало то, что я совсем не любил онлайн-шоппинг. Куда интереснее мне было бы отправиться в магазин и трогать, трогать все представленное там руками, придирчиво разглядывать и всячески ощущать — словом, делать все то, чего в интернет-магазине сделать никогда не получится. Но постепенно свободного времени становилось все меньше, ритм жизни ускорялся и традиционные оффлайновые покупки (не говоря уже о развлекательно-смотрительном посещении магазинов) в моей жизни становились все реже, замещаясь покупками, совершенными через Сеть.

И вот — свершилось. Бацилла импульсивного спроса дорвалась до китайского интернет-магазина, который с прошлого раза заметно похорошел, расширил ассортимент и обвесил сайт типичными завлекалочками, изобретенными хитрыми американскими маркетологами и надежно срабатывающими на уровне базальных ганглиев нервной системы. Я погрузился в шоппинг. Сначала я хотел ограничиться лишь очками и парой мелочей. На следующий день, когда магазин прислал уведомление об отправке моей покупке, я снова оказался на сайте, кликнув по ссылке в письме, и Бацилла заставила меня заказать еще несколько предметов.

А потом была распродажа. Ооох…

Как бы заставить этого монстра успокоиться? Меня даже смущает не то, сколько денег тратится (честно говоря, не особо-то и много, ведь над Бациллой импульсивного спроса сидит внимательная Жаба, которая придушивает всякий раз, когда глаз цепляется за что-нибудь сколь-либо дорогое), а то, что скоро на почту мне придется ходить как на работу, получая из Китая посылку за посылкой.

Интересно будет посмотреть на реакцию работниц почтового отделения, а еще — узнать, как скоро моим интенсивным почтовым обменом с Китаем заинтересуются недремлющие органы внутренней секреции.

Ну а я буду периодически отписываться, что там с этими китайскими товарами, и как. Даже самому любопытно.

Вчерашний день ознаменовался прямо-таки невероятным количеством забытых мною вещей. Начиная от домашних дел, которые так и не дождались моего внимания, и заканчивая непосредственно физическими вещами, которые я оставлял, терял и всеми другими возможными способами забывал об их существовании.

Да вот хотя бы штатив. Поразвлекшись автопортретной фотографией на пленере, я упаковал камеру и прочие причиндалы в фоторюкзак, бросил оный за спину и, оседлав велосипед, помчался домой, поднимая за собой клубы пыли. По прибытии, обнаружив недостачу штатива, я покрылся крупными каплями холодного пота и тут же отправился обратно тем же путем, внимательно высматривая обочину: была мысль, что штатив мог неведомым образом отстегнуться по пути. Но нет: он так и стоял ровно на том же месте, где я им в последний раз пользовался. Хорошо еще, что место оказалось совершенно мертвое, и штативу ноги приделать никто не успел.

Вечером я решил заправить хлебопечку, чтобы утром она порадовала меня свежей сдобой. Тщательно следуя пунктам в рецепте, я опустил на дно чаши дрожжи, муку, соль, сахар, сливочное масло, загрузил в диспенсер орехов и изюм, выставил таймер и отправился спать. Ну, догадываетесь, да? Никакого кекса у меня не получилось. Я забыл добавить яйца. Слегка обуглившуюся смесь муки с орехами утром пришлось отправить в мусорное ведро (эх, еще побольше бы масла, и получилось бы песочное тесто, можно было бы скосить под дурачка и сделать вид, что такой и была первоначальная затея!)

Таблетку антибиотика на ночь я принять тоже забыл. Хорошо, что это была последняя таблетка курса, надеюсь, она не станет причиной образования во мне кларитромицинорезистентной флоры. Нет, конечно же, нет.

Хорошо, что этот день амнезии и деменции подошел к концу. Ну, а сегодня-то я точно ничего забывать не буду. Правда?

По всему Бутову вот уже который месяц собирают гуманитарную помощь для беженцев из Донбасса. Везде, в самых проходимых местах, расставлены палатки, вроде тех, с которых торгуют лоточники, с соответствующими надписями для привлечения внимания. Вот, как это выглядит:

Но вот что странно:  Читать далее →

Мне лучше. Лихорадка спала, жизненных сил прибыло, и дочка, заметив эти положительные сдвиги в моем состоянии, с утроенной энергией вилась вокруг меня весь день.

Полностью занятый этим маленьким, но таким любимым организмом, я едва не забыл не только про данное себе обещание «ни дня без строчки», но и про своевременный прием своих таблеток. Дети — это счастье. Даже если они — непослушные капризульки с пропеллерами.

Почти настолько же, насколько мне нравится лечить людей, я ненавижу сталкиваться с машиной здравоохранения в качестве пациента. Поставив тебя в унизительную коленно-локтевую позу, комбинат здоровья старательно воспитывает смирение и чувство ничтожности.

По счастью, я довольно редко болею, поэтому наслаждаться ролью пациента мне приходится нечасто. Но в этот раз я страдаю особенно сильно. Моя хворь, несмотря на расширенные лечебные мероприятия, никак не хочет отступить, и уже совершенно понятно, что в пятницу на дежурство в больнице у меня заступить никак не получится. Пришлось открывать больничный лист, и я, стараясь не рассыпаться по дороге, отправился в поликлинику.

Докладываю: в первичном лечебно-профилактическом звене без перемен. Бессмысленное ожидание, сварливые (и удивительно пышущие здоровьем!) бабки в очередях, замученные врачи. И, словно красной подарочной лентой, весь этот совок обернут признаками цивилизации: электронной записью к врачу, электронными же историями болезни… вот только совок по-прежнему торчит из каждой щели.

А вообще, наверное, это правильно. Кармическое воздаяние. Пережив горнило здравоохранительной мясорубки хочется стать еще лучше, относиться к пациентам еще добрее, а кофейные перерывы ликвидировать вовсе. Все, лишь бы самому не производить такое же гнетущее впечатление.

Но больше всего хочется как можно скорее поправиться.

Ну конечно же, я не поправился. Напротив, неведомая хворь разгорается в моем тщедушном организме с новой силой. Всю ночь меня то знобило, то кидало в жар, потом знобило снова. Волшебное дежурство! По счастью, ночных вызовов в операционную не было и я мог всласть настрадаться наедине с самим собой, запершись в ординаторской.

А наутро, в полном соответствии с предварительной договоренностью, я был в Марьино у дверей квартиры, в которой обосновалась моя бывшая жена со своим новым мужчиной. Нина привезла в Москву нашу дочку Поленьку, мы условились, что ребенок приедет ко мне в гости на неделю, в течение которой я буду всячески веселить ее и развлекать. Мощный коктейль лекарств в моем организме подавил симптомы заболевания, и я с радостью предвкушал нашу с дочкой встречу, и она тоже оказалась счастлива меня видеть.

И вот прошло всего несколько часов, а симптомы виргулись ко мне с новой силой. Несмотря на старательный предварительный прием самых разнообразных таблеток, температура снова выросла и вот я, как старый расклеившийся башмак немощно валяюсь на диване, а вокруг скачет и ходит на голове мое гиперактивное чадо.

Соберись, тряпка! Ты обещал дочке развлечения — так будь мужчиной, устрой их. Фармакопея тебе в помощь.