С днем рождения, Андрей. Найди себя и перестань прокрастинировать.

Доброжелатель.

Совсем скоро бложе снова заработает в ежедневном режиме. Мне просто нужно опять решиться на это, придумать что-нибудь новое и заодно сообразить, как бы технически все обустроить.

А пока моя голова занята всем этим, приношу извенения за длительное молчание. Даже не надейтесь: я живой.

С днем рождения, брат!

Твой брат.

Он умер во сне — тихо, спокойно.
«Сердце встало» — просто сказали врачи.
А она смотрела на покойника
И плакала. И просила, чтоб не уходил.

И вокруг них был город — огромный, холодный.
Вокруг были люди — сонмы людей.
Но каждый смотрел лишь в себя сонно.
И солнце совсем не дарило лучей.

Оно повисло над городом — пустое, широкое,
Как помутневших глаз его зрачки.
Он умер. Ушел тихо и спокойно.
А она не смогла его спасти.

С днем рождения, Саша!

Теперь у тебя все есть, пожалуйста, не растеряй это, а приумножь.

Твоя хранительница очага возгорания.

На работе в свободную минуту я люблю смотреть в окно. Особенно ранним утром, когда вид с тринадцатого этажа больницы открывается воистину захватывающий.

Прямо под окнами ординаторской бежит Коломенский проезд, а за ним, отделенная узкой полоской зелени, лежит бескрайняя Москва. Серые коробки хрущевок каскадами сползают по пологим склонам московских холмов, стыдливо прикрывая облупившиеся бока друг друга, а между ними то тут, то там редкими зубами вздымаются в небо высокие параллелепипеды новостроек из стекла и бетона. Клубятся паром дымовые трубы и градирни теплоэлектроцентралей, затягивая и без того пасмурное небо мегаполиса густыми кучеряшками рукотворных облаков, и из этого тумана остро торчат шпили сталинских высоток.

Линия горизонта разорванная, ломаная и сильно перегруженная. Глаз не скользит по ней, он то и дело цепляется за что-нибудь: то за стеклянные осколки Сити, то за зуб новостройки на Мосфильмовской, а то вонзится в него острой занозой игла Останкинской телебашни.

Во всем этом нагромождении не видно лишь природы. Только дома. Только человечество. Только цивилизация, отвоевавшая для себя клок земли и полностью его поработившая.

Растворенная в рассветной дымке, Москва медленно просыпается. Пройдет еще совсем немного времени, и она совсем оживет на мгновение, чтобы снова впасть в оцепенение, скованная утренними пробками.

Спустя месяцы душевного сметения, сомнений, терзаний и самоедства, я все же решился навести в своем бложеке новый порядок. Отныне, и присно и вовеки веков картиночки табулы расы будут появляться в рубрике «Рисунки», записи из букв (и иногда смысла) попадут в рубрику «Тексты», в своих отдельных разделах окажутся фотографии и кривоватые примеры моего т.н. «дизайна».

Это должно хотя бы отчасти создавать видимость упорядоченной структуры и давать дражайшему посетителю повод думать, что я совсем не такой хаотичный, какой я есть.

А еще я подумываю, может быть, создать отдельный фид, где все опубликованное будет появляться вперемешку?

Мы совсем не опоздали, хотя перебороть маму в ее усилиях отправить нас на вокзал едва ли не за сутки до отправления поезда стоило немалых усилий. Мы — это я, моя дорогая дочь Пелагея Александровна, мой брат Руслан и его жена Аленка.

Мы едем на юг, к теплому черноморскому побережью, впитывать кожей последние лучи летнего солнца, баловать тела нежной пеной морской волны и всячески набираться сил перед долгим московским демисезоньем. Что касается меня, то я вообще не выбирался на отдых из опостылевшего мегаполиса уже больше трех лет, и всеми фибрами души рвусь наверстать упущеное. Поленька тоже давно просилась на море, и предстоящую поездку ждала с большим нетерпением.

Мы едем в Анапу. Будем отдыхать в лучших традициях поздней эпохи застоя: нас ожидает с распростертыми воротами (я надеюсь) санаторий, в котором время, по моим представлениям, должно было остановиться году в 1983-м. Впрочем, как я уже сказал, мой организм настолько истосковался по пляжному отдыху, что отторгать сей сурогат, я надеюсь, не будет.

Поездка наша началась сегодня около четырех часов дня, когда мы, взмахнув на прощание утирающей слезы расставания маме и еле сдерживающемуся, чтоб не расплакаться, папе (Поленька после этой поездки на Реммаш уже не вернется, она поедет жить в к матери в Калугу), погрузились в маршрутку, и отправились в Сергиев Посад. Ничего экстраординарного — обычная процедура, чтобы выбраться из моего дремучего Подмосковья в столицу. Там, на Белорусском вокзале нам надлежало сесть на поезд до Анапы.

Да, меня тоже поначалу немало удивило, что поезд до Анапы отправляется с Белорусского. Но, как оказалось, ничего странного: это дополнительный летний поезд. Поэтому он отправлялся не с путей дальнего следования, но с платформы пригородных электропоездов.

Обо всем этом, правда, мы узнали только когда прибыли на вокзал. Как я уже говорил, приехали мы вовремя, и на Белорусском нас уже ждала Нина, специально приехавшая прямо после работы из Калуги в красивом брючном костюме и с тяжелым фармпредставительским разъездным чемоданом.

На Москву медленно опускался вечер и наползали тяжелым свинцом грозовые тучи. Трогательную атмосферу, составленную из радостного ожидания скорого отпуска и грустного расставания разрезал голос автоматической электронной женщины, которая и сообщила нам, что вожделенный поезд отправится с четвертого пути второй платформы.

Вторая платформа Белорусского вокзала, предназначенная для пригородных электричек, в пылу борьбы с любителями безбилетного проезда была несколько лет назад оборудована высоким забором и турникетными будками, поэтому попасть на нее по билетам дальнего следования сразу представилось нетривиальной задачей. Еще больше задачу усложнял с каждой минутой усиливающийся дождь: укрыться от немилосердных холодных капель в окрестностях второй платформы оказалось решительно негде, все пространство под редкими козырьками билетных касс и газетных ларьков оказалось густо заселено такими же горе-путешественниками, как и мы сами.

Зато за высоким забором, на платформе, было вызывающе свободно. Вот только попасть туда по-прежнему было невозможно. Но тут в мою голову залетела мысль: а что, если мы пройдем через турникеты, предъявив охранникам наши билеты дальнего следования? В полной уверенности, что это сработает, я все же решил уточнить свою догадку у жрецов турникетного зала. Я оставил нашу компанию под найденным с таким трудом местом под солнцем козырьком, а сам направился под струями дождя к ближайшему пропускному пункту. Найдя первого попавшегося охранника, я тут же озадачил его:

— Простите, пожалуйста… Сюда сейчас приедет поезд дальнего следования…

— До Анапы, что ли?

— Ну да, туда. Это же правильная платформа? Но как нам на нее попасть через турникеты?

— По билетам дальнего следования.

— И вы нас пропустите? — Я специально сделал акцент на вот этом вот «вы», чтобы охранник ощутил большую причастность к происходящему

— Эээ… ну да.

—Отлично. Вот только с нами провожающая, — Нина, естественно, ни в какую Анапу ехать не собиралась, ее ждали родная Калуга и фармпредставительские будни, — Ей что, нужен будет дополнительный билет?

— Эээ… Ну да. Пускай себе возьмет билет «на выход», — сказал охранник столь уверенно, что было очевидно: это обычная ежедневная процедура, что все так делают и что нет ничего необычного в том, чтобы покупать билеты «на выход» в кассе «на вход».

Ну хорошо. Я вернулся к ждавшим меня под крохотным навесиком родственникам, и озвучил свой гениальный план. По нему выходило, что мы, четыре путешественника, отправимся штурмовать турникеты, а пока мы со всем своим багажом разберемся с этой задачей, Нина слетает к кассам и оформит там себе самый дешевый билет.

Дождь, тем временем, все усиливался, и вместо капель и струй пошел уже практически стеной, через которую стремительно промокающие мы продирались к заветным турникетам.

Однако на месте нас постигло разочарование: нас тупо развернули обратно, сославшись на то, что специально для нас в нужное время откроется дыра в заборе, через которую мы сможем погрузиться в прибывший поезд.

— Вы издеваетесь?

— Нет, так всегда было.

— Нет, ну вот вы же сами сказали, что можно на поезд до Анапы сесть с этой платформы, и что вы нас пропустите по билетам, а я даже провожающую бывшую жену отправил за билетом на выход…

— А я думал, вам электричка нужна.

— А У ВАС ТУТ ХОДЯТ ЭЛЕКТРИЧКИ ДО АНАПЫ??!!

В общем, с Ниной, которая таки купила билет, потратив 100 рублей, мы встретились под дождем, но, что самое обидное, все еще по ту же самую сторону высокого противозайцевого забора. Правда, через несколько минут открылась волшебная дыра в заборе, и мы все-таки ступили вместе с другими до нитки вымокшими пассажирами на вожделенную платформу, а еще пятью минутами позже к ней лениво подполз составленный из разномастных видавших виды вагонов поезд, и мы, наконец, смогли погрузиться в наш четырнадцатый, самый далекий от здания вокзала, вагон.

Наш путь на юг продолжается. Не отключайтесь, карапузики, поездка сулит немало впечатлений, коими обещаю щедро делиться.

Спокойной ночи!