Словно солнечная лесная поляна после дождя, Бутово порастает церквями и храмами разного калибра, возводимым в честь всего многообразия православных святых.
Я атеист. Мои, если так можно выразиться, религиозные чувства очень оскорбляет эта ситуация. Помимо неуместного шума (колокольного звона), эти религиозные заведения притягивают к себе сирых и убогих, которые занимаются попрошайничеством и вообще выглядят очень нездоровыми.
Но еще больше меня оскорбляет то, что в условиях тотальной дебилизации населения страны, поощряется и приветствуется строительство церквей, тогда как экстренно нужно строить школы. Церковь не научит научному мировоззрению. Она не учит критически смотреть на окружающее. Вцепившись в прихожан стальной хваткой, этот коршун тащит их прямиком в средневековое мракобесие. Туда, где ежегодные эпидемии тяжелых болезней основательно прореживали население крупных городов. Туда, где Земля была плоской, а за любое иное мнение можно было получить клеймо еретика и быть преданным вечному остаркизму.
А больше всего раздражения вызывает значительное расхождение между ценностями, которые церковный партком декларирует и теми, что он демонстрирует. «Живите в аскезе! Необходимо смирять плоть» — говорит глава организации Гундяев и, побрякивая часами Патек Филлип за €50000 усаживается в Мерседес Пуллман и уносится в пыльную даль (дорогу не построили, все ушло на храм) в окружении охраны на Каддилаках Эскалейд. А в монастырских кельях устанавливаются стеклопакеты и кондиционеры. Плоть лучше всего смиряется при постоянной комфортной температуре, да.
Мне не завидно, мне обидно, что под соусом социальной заботы эта организация получает от государства невероятные преференции, за счет которых жиреет, бронзовеет и борзеет. При поддержке властьимущих она тянет свои клешни к нашим детям, чтобы надежно вцепиться в их нежный мозг и никогда не отпустить в светлое, просвещенное будущее.
Церквей все больше. Все больше попов, которые ничего не производят, а та незначительная психотерапевтическая польза населению, которую они, возможно, оказывают, меркнет перед чудовищным вредом, который их деятельность нанесет в отдаленной перспективе. И пока так будет продолжаться, мы не станем жить хорошо.