Вот и настало то время, когда Богиня Большого Города превратилась из молодого, полного жизни распустившегося бутона в налитый, золотистый, зрелый плод. Вместо ускользнувшей молодости в Богине поселилась неторопливая рассудительность, величавость, которые со стороны несведущему могли показаться неповоротливостью, но на деле служили лишь общему благу. Пока Богиня была молода и рьяна, ее Город пух во все стороны, как дрожжевое тесто, позабытое нерадивой хозяйкой: некрасиво, разлаписто, порою — совсем неуместно.
И вот теперь Богиня повзрослела, и ее рассудительность и осторожность пришли на смену безбашенному энтузиазму молодости, и Город тоже устоялся в своих границах; лишенный возможностей дальнейшего неконтролируемого роста, он развивался внутри отведенного пространства, становился выше, сильнее и красивее. И жители в нем старались соответствовать своему Городу — они вытягивались, органично срастались со своими новыми, красивыми нарядами, изо всех сил поддерживая высокие стандарты жизни в новом мегаполисе нового мира.
А каждое утро и каждый вечер Богиня варила трафик-джем. Она никогда никого не угощала своим джемом, она варила его просто так, для собственного удовольствия, умиротворения, а главное — для осознания собственной значимости и небесполезности.
Ну а то, что во время каждой варки трафик-джема отдавали свои жизни несколько десятков горожан, разве имеет, в сущности, хотя бы какое-нибудь значение?