Приключилась тут со мной давеча история.
Был теплый осенний день, редкие облака на вечереющем небе почти не закрывали солнце, оно щедро делилось последним теплом перед долгими зимними холодами, а я гулял по центру Москвы, наслаждаясь тем, как с каждым днем она хорошеет и улучшается. И все было замечательно, пока в самом низу моего организма не проснулась малая нужда.
Она быстро росла, росла и вскоре превратилась в суровый императив, заставив меня судорожно искать место, куда бы излиться. Надо сказать, что в благоустроительном экстазе из центра города начисто ликвидировали легендарные одноместные газовые камеры лазоревого цвета, которые раньше в изобилии были расставлены на каждом углу, приглашая любого страждущего облегчиться (естественно, не забыв перед этим поглубже вдохнуть и задержать дыхание — правила техники безопасности писаны кровью!).
Так вот, эти синие кабинки уединения пропали с московских улиц, и только в единичных местах им на смену пришли сантехнические дворцы — и, как назло, в районе моей дислокации ни одного такого сооружения не наблюдалось. Все усугублялось моим пролетарским воспитанием, запрещавшим мне просочиться в одно из многих кафепод любым предлогом и отправить свои физиологические потребности там.
Ситуация быстро превращалась из просто неудобной в катастрофическую. И я уже начал слышать треск рвущейся стенки мочевого пузыря, тесно прижавшего изнутри мои органы, когда, как два чертика из табакерки, на меня выпрыгнули из переулка парень и девушка (хорошо еще, что мозг был слишком занят поисками сортира, чтобы испугаться, а то никакого туалета бы и не потребовалось)
— Молодой человек! Только сегодня! Только сейчас! Только для вас! Только в нашем французском институте красоты волос! Бесплатно! Только сейчас! Диагностика! Пройдите! Бесплатно!
— Неужели у вас нет проблем с волосами и кожей головы?
Девушка была из числа тех, кто хронически вызывает у меня недоверие (несколько дней назад я писал об этих людях — толстые диетологи, компьютерные мастера, релкамирующиеся в рукописных объявлениях и проч.) Французский институт красоты волос мне пыталась продать молодая леди с жиденькой выжженной многократными перекрашиваниями мочалкой на голове.
Проблем с волосами и кожей головы у меня, по счастью, действительно не было, зато были другие проблемы — вы о них уже в курсе.
— Миленкие, — говорю, — я пройду в вашем институте диагностику чего угодно, если там есть туалет. Очень хочется писать, прямо сил нет никаких!
Рекламная мафия, взяв с меня честное слово непременно продиагностировать нерешенные проблемы моей шевелюры, сжалилась и провела меня в закрома института, где и обнаружилась заветная уборная.
Вновь обретя внутреннюю гармонию, я пришел в чрезвычайно доброжелательное настроение, повеселел и даже мой азарт охотника за нелепостями проснулся, разогрев интерес к предстоящей процедуре диагностики.
Но перед пиром духа требовалось еще заполнить анкету, где французский институт красоты интересовался моими русскими контактными данными. Их у меня собирала все та же девочка-рекламщица, что зацепила меня на улице и спасла своею добротой от разрыва мочевого пузыря несколькими минутами ранее, поэтому я даже чувствовал себя немного обязанным.
— Да, но зачем?
— Наш институт красоты — международный, с филиалами в Цюрихе и в Париже, ваши данные введут в единую базу, и когда вы окажетесь там, вы сможете пройти бесплатную диагностику волос и там тоже! — девушка прямо светилась. Еще бы, ведь она сама, с ее слов проходила эту диагностику аж пять раз, и теперь моет голову не через день, как прежде, а всего два раза в неделю! (только непонятно, это она так хвалилась экономией на шампунях или это диагностика оказалась такой целебной процедурой)
Она с таким энтузиазмом рассказывала о заморских филиалах, что я живо представлял себе картину: вот оказался я в Цюрихе, огромном, холодном, загнивающем и негостеприимном — ни одной родной души вокруг! Куда пойти, куда податься? И только двери цюрихского филиала института красоты дружелюбно распахнуты, теплый, почти домашний свет льется навстречу мне и манит, манит меня, и греет своей добротой. И бесплатная диагностика!
В обозримом будущем никаких цюрихов я не планировал, парижи тоже не шлют приглашений, поэтому я смалодушничал и фамилию девушке назвал выдуманную. И телефон, на всякий случай, тоже — мало ли чего от этих врачевателей волосистой части головы можно ждать!
Прошло еще совсем немного времени, и меня пригласили за дверь молочно-белого стекла, где другая девушка, одетая для убедительности в белый халат, изображала врача. Раздеваться не просили (да и негде было, положа руку на сердце), поэтому пациента я стал изображать прямо в чем был.
— Как вы ухаживаете за волосами? — Эм… ну, я их мою… — И все? — Ну почему же, еще сушу… — Ага! Феном? — Да нет, полотенцем вытираю… Еще расчесываю иногда.
Доктор смотрела на меня своими красивыми серо-голубыми глазами и едва заметно покачивала головой. Для компьютерной программы, которая должна была вынести моим волосам вердикт, такие ответы явно не годились.
— Так-так… А чем вы моете свои волосы? — Водой — Как, и все?! — Нет, специальным средством для ленивых мужчин, три в одном — Ха-ха, вы действительно верите рекламе и считаете, что шампунь и бальзам можно совместить в одном флаконе?
Я колебался. Сообщить ли, что в моем случае «3-в-1» это не шампунь-бальзам-кондиционер, а шампунь-гель для душа-средство для бритья или утонченные французские стены института красоты не выдержат такого святотатства и схлопнутся, похоронив нас всех в своих руинах? Но, диагностика — это серьезно, поэтому я, очертя голову, выложил все как на духу.
Стены здания устояли, но вот в мировоззрении доктора наступил сокрушительный коллапс. Она отшатнулась от меня, как от прокаженного, несколько секунд молчала, громко хлопая своими огромными серо-голубыми глазами, потом икнула и закашлялась. Чтобы немного успокоить разволновавшегося эскулапа, пришлось сделать скорбное лицо и в свое оправдание сказать, что хотя бы я этим три-в-одномом не бреюсь.
Неловкость длилась не слишком долго: за дверью росла очередь из любителей халявной диагностики здоровья волос. Стряхнув оцепенение, носительница белого халата попросила у меня обещание больше никогда и никому не рассказывать, как я мучаю свою шевелюру. Что ж, как видите, долго сдерживать данное обещание не получилось.
В программе, написанной утонченными напомаженными французами, варианта ухода за головой при помощи адских мужланских растворов также было не предусмотрено, и это поле тоже пришлось оставить пустым. Лысых и лысеющих родственников ни первого, ни второго порядка мне вспомнить тоже не удалось — прочерк. Да эта анкета решительно не была рассчитана на пациентов вроде меня! Единственным пункт, который удалось со скрипом впихнуть в мои рамки, оказался стресс, который я вроде как испытываю (но, в общем-то, кто же его не испытывает?)
Ухватившись за этот стресс, как утопающий за соломинку, одной рукой, другою доктор взяла со стола продолговатый предмет на проводочке, оказавшийся миникамерой. Этой камерой она стала возить по моей голове, и на экране компьютера стали появляться похожие на инопланетные пейзажи макрофотографии наружной поверхности моего черепа.
— Да… волосы у вас густые и толстые, — доктор, казалось, была сильно разочарована тем, что у меня все хорошо, — и перхоти нет… Хотя нет же, вот, смотрите! — она оживилась только когда нашла своей камерой небольшой кусочек мертвой кожи у меня на голове.
И вот, когда наша встреча подошла к логическому завершению, и я уже напрягая внутренне, готовый, что сейчас мне пропишут многодневный курс лечения обнаруженной перхотиночки за много рублей, ничего не произошло. Все же солидная международная сеть клиник здоровья кожи головы, аж в самом Цюрихе филиал, не гербалайф! И пописать пустили, и голову посмотрели. И даже напоследок рекомендовали мне купить какой-нибудь другой, настоящий шампунь.
Вот только как определить, какой шампунь настоящий, мне почему-то говорить не стали.